Изнанка профессии. Арбитражный управляющий: «Пермский край — родина криминальных банкротств в сфере ЖКХ»

— Кто такой арбитражный управляющий? Кто ему платит зарплату? Каковы размеры этой зарплаты?

— Это лицо, назначенное арбитражным судом, для проведения процедуры банкротства несостоятельной организации или гражданина. Управляющий должен быть гражданином РФ и членом одной из саморегулируемых организаций (СРО) арбитражных управляющих. Он обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества.

Вознаграждение определено федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» и выплачивается за счет средств должника: фиксированная сумма плюс проценты. Размер фиксированной суммы для: временного управляющего — 30 тыс. рублей в месяц; административного управляющего — 15 тыс. рублей; внешнего управляющего — 45 тыс. рублей; конкурсного управляющего — 30 тыс. рублей. Процентное вознаграждение определяется в зависимости от размера удовлетворенных требований кредиторов, выплачивается по итогам процедуры и может составлять весьма значительную сумму.

Однако половина арбитражных управляющих ничего не получают из начисленного им вознаграждения, 83% получают его не полностью. Кроме того, вознаграждение не компенсирует высокий уровень рисков и ответственности, который накладывает действующее регулирование (убытки, штрафы, дисквалификации).

— Сколько предприятий параллельно вы можете курировать?

— В законе о банкротстве нет ограничений, однако имеется законопроект, ограничивающий количество процедур, которы ведет арбитражный управляющий - до двух. По моему мнению, такое ограничение может привести к тому, что на процедуры назначать будет некого. Всего в России порядка 10 тыс. арбитражных управляющих, из них активно работающих — примерно половина. А количество процедур банкротства растет.

— Это коррупционная сфера деятельности?

— Безусловно — коррупционная.

— Вы часто становитесь арбитражным управляющим предприятий в сфере ЖКХ. Почему так часто происходят банкротства в этой сфере?

— Пермский край — родина криминальных банкротств в сфере ЖКХ. Именно у нас были сформированы, на мой взгляд, преступные схемы.

Компании определенной группы, на мой взгляд, организованной и преступной, поделили «сферы влияния», а центр принятия решений был один. По моим подсчетам, порядка 2 млрд. рублей в год из средств, уплаченных населением за ЖКУ (жилищно-коммунальные услуги), ежегодно не доходило до поставщиков ресурсов и не было потрачено на нужды МКД. Большая часть средств «осела» в оффшорных зонах, и продолжает туда уходить.

Были созданы устойчивые связи между различными компаниями. Был создан специальный денежный фонд, деньги которого использовались для подкупа должностных лиц, в том числе работников правоохранительных органов. Имеются признаки, указывающие на причастность к этим схемам государственных служащих, депутатов, судей арбитражных судов, арбитражных управляющих, экспертов, оценщиков, менеджмента ресурсоснабжающих организаций.

Судьба управляющих компаний (УК), входивших в эту группу, накопивших долги, едина — быстрое банкротство. За последние четыре года в арбитражном суде Пермского края проведено 50 процедур банкротства управляющих компаний, списано долгов на сумму свыше 3,5 млрд. рублей. При этом реестр требований кредиторов не погашается ни на рубль. А контролирующие лица и бенефициары к ответственности не привлекаются, а напротив — продолжают оббирать население уже под вывеской организаций-клонов.

— Все понимают, что УК банкротятся намеренно, уходят от ответственности, долгов, которые накопили. Но случаи преднамеренного банкротства не выявляются. Почему?
— Считаю, что институт банкротства в России (в том числе в сфере ЖКХ) стал инструментом криминальной экономики. В странах с цивилизованной рыночной экономикой банкротство необходимо, чтобы использовать реабилитационные процедуры для спасения предприятий. Ведь если они могут быть восстановлены, то внесут свой вклад в экономику страны, конкретного региона.

В современной экономической ситуации в России банкротство — это инструмент недобросовестного завладения собственностью, способ ухода от долгов, сокрытия ранее совершенных преступлений. Банкротство сейчас не ставит перед собой цель финансового оздоровления должника, а скорее наоборот, преследует цели ликвидации и растаскивания активов банкрота.

Трудно привлечь виновного за криминальные действия в области банкротства. «Лояльным» должнику арбитражным управляющим не выгодно появление эффективного собственника, им нужно, чтобы «объект» как можно скорее снова попал в их руки в новой процедуре банкротства.

— Есть какая-то статистика на этот счет?

— Конечно. Около 98% процедур банкротства в России заканчиваются конкурсным производством (ликвидацией должника и распродажей имущества). 1,2% — процедуры, завершившиеся мировым соглашением, и лишь 0,7% дел о несостоятельности заканчивается восстановлением платежеспособности должника (в 200 раз меньше, чем в США, например). Эффективность процедур банкротства (процент погашения требований реестровых кредиторов) за рубежом — более 50% (4,8% в России). Когда отличие в каких-либо процессах измеряется сотнями раз — это означает, что инструмент либо не работает, либо работает криво.

— Насколько от арбитражного управляющего зависит спасение или не-спасение предприятия?

— Ключевой фигурой, от которой зависит, пойдет ли процедура банкротства по криминальному сценарию, либо — напротив — криминальные схемы будут вскрыты, является арбитражный управляющий. В банкротстве происходит сокрытие ранее совершенных преступлений и совершение новых, уже с участием арбитражных управляющих и под контролем суда.

На примере Пермского края: основная масса процедур банкротства носит «заказной» характер. Ведут заказные процедуры в основном одни и те же управляющие, чьи кандидатуры предложены на процедуру аффилированными должникам структурами. Признаки преднамеренного банкротства не устанавливаются, контролирующие лица к ответственности не привлекаются. Даже если «случайно» удается взыскать долг с контролирующего лица, то этот долг либо списывается приказом конкурсного управляющего, либо передается конкурсному управляющему по оценочной стоимости, в 2000 раз меньше номинала. Дебиторская задолженность населения за жилищно-коммунальные услуги (то есть единственный актив должников) не взыскивается (применяются разные схемы сокрытия этого актива — от продажи за 0,001% от номинала до просто «необнаружения»), сделки не оспариваются (а если оспариваются, то сделки непринципиальные).

— А что будет, если установят, что это преднамеренное банкротство?

— Виновные в преднамеренном банкротстве лица должны нести уголовную и материальную ответственность (субсидиарная, то есть дополнительная ответственность контролирующих лиц).

— Что еще делает или не делает недобросовестный арбитражный управляющий при поддержке «заказчиков» банкротства?

• Способствует выводу активов в преддверии банкротства.
• Создает видимость отсутствия ликвидных активов, чтобы провести банкротство по упрощенной процедуре «отсутствующего должника».
• Осуществляет перевод должника в другой регион.
• Проводит подбор лояльного ликвидатора опять же, чтобы добиться упрощенной процедуры банкротства.
• Организует привлечение подставных либо аффилированных фирм для создания искусственной кредиторской задолженности с целью ее включения в реестр кредиторов и контроля за процедурой банкротства (контролируемое банкротство).
• Проводит финансовый анализ с лояльными выводами; готовит на его основе заключение об отсутствии признаков преднамеренного банкротства.
• Подозрительные сделки скрывает и не оспаривает.
• Блокирует работу независимых кредиторов по оспариванию сделок.
• Контролирующих лиц должника к субсидиарной и уголовной ответственности не привлекает.
• Организует «лояльную» оценку имущества.
• Привлекает «лояльного» организатора торгов.
• Привлекает «лояльного» приобретателя активов, как правило — продолжниковского, который приобретает имущество по заниженной цене, за деньги, которые должник «вывел» из предприятия. Формирование лотов про продаже имущества в удобной для этих структур комплектации. Минимизация стоимости объекта продажи до 2–5% от начальной цены. Таким образом, активы по заниженной цене остаются в руках должника.

— Что делает добросовестный арбитражный управляющий?

— Он противодействует всем вышеприведенным схемам. При этом добросовестный арбитражный управляющий — фигура достаточно уязвимая (его легко можно дисквалифицировать за незначительные нарушения).

— Вам предлагали взятки, откаты? Как часто, за что обычно?

— Давление осуществляется, достаточно часто — путем жалоб, угроз дисквалификации.

— Высока ли конкуренция на этом рынке? Много ли арбитражных управляющих?

— Около 10 тыс. человек. Активно работающих — половина. Термины «рынок» и «конкуренция» по моему мнению неприменимы к этой сфере деятельности, поскольку это публично-правовая деятельность. «Резюме арбитражного управляющего» — это нонсенс.

— Каковы критерии эффективности работы?

— Максимальное использование реабилитационных механизмов, которые дает институт банкротства, создание «точек роста» на базе банкрота, наиболее полное удовлетворение требований кредиторов. Привлечение к ответственности контролирующих лиц должника.

— Чем владеют самые богаты арбитражные управляющие?

— Арбитражный управляющий должен эффективно продать имущество банкрота. Но существующая модель реализации активов не позволяет добросовестным игрокам осуществить их цивилизованный выкуп на торгах по банкротству, особенно, если сам арбитражный управляющий становится игроком этого рынка. Активы часто реализуются аффилированной должнику коммерческой структуре, остаются в одних и тех же руках.

— Сложно стать арбитражным управляющим?

— Процедура входа в профессию арбитражного управляющего усложняется. Высшее образование, прохождение специальной подготовки (6–8 месяцев), сдача экзамена, затем — два года стажировки в качестве помощника арбитражного управляющего. Взнос в компенсационный фонд СРО (сейчас — 200 тыс. рублей).
А потерять статус арбитражного управляющего достаточно просто. Как в футболе — две желтых карточки, и — дисквалификация.

— Как снимают арбитражных управляющих, отстраняют от дел, дисквалифицируют? Насколько это просто или сложно?

— Добросовестный арбитражный управляющий — фигура достаточно уязвимая, поскольку его легко можно убрать с процедуры руками Росреестра — структуры, призванной осуществлять контроль за саморугулируемыми организациями арбитражных управляющих. Фактически Росреестру и судам даны чрезвычайные полномочия «убрать» любого управляющего, даже при отсутствии серьезных нарушений как таковых.

Если арбитражный управляющий допустил две (даже самые небольшие) ошибки, он может лишиться своего статуса на срок до трех лет. Установленная данной нормой безальтернативная санкция в виде дисквалификации не позволяет учесть ни характер вреда, который причинен правонарушением участникам дела о банкротстве, ни обстоятельства, характеризующие личность нарушителя, а также не позволяет признать соответствующее деяние малозначительным.

Любая дисквалификация на любой срок приводит к отстранениям ото всех процедур, исключению из СРО, трехлетнему забвению, повторному обучению и сдаче экзамена, повторной оплате вступительного взноса и взноса в компенсационный фонд СРО в размере 200 т.р. (а с 1 января 2019 г. — 500 тыс. рублей).

Поразительно, как один нормативный акт, который добавил один лишь абзац в статью КоАП, поменял целый рынок.По сути, п. 3.1. ст. 14.13. КоАП РФ создает условия для возврата к методам банкротства, с которыми законодатель боролся годами. Поскольку сейчас любого арбитражного управляющего можно убрать с процедуры руками Росреестра, это является серьезным рычагом давления на арбитражного управляющего.

— Есть какие-то сферы, куда арбитражным управляющим интереснее, выгоднее идти?

— Криминализации может быть подвержена любая отрасль экономики, в которой крутятся значительные деньги.

— Поделены ли арбитражные управляющие в Перми на какие-то группы влияния?

— За управляющими, как и за целыми СРО арбитражных управляющих, зачастую стоят бенефициары.

— Нравится ли вам ваша работа? Почему?

— Нравится. Хотя работа эта весьма непростая. Мне хочется привнести нечто новое в эту работу. В частности, мы с коллегами работаем над проектом «Саморегулируемая организация нового типа». Это СРО, которое сделало шаг в направлении декриминализации банкротства.

кадры из фильма «Адвокат дьявола»