Татьяна Марголина: Адаптация напрямую связана с уровнем преступности

— Татьяна Ивановна, директор центра социальной адаптации Алексей Расов указывает на то, что после центра адаптации неблагополучным пермякам некуда идти. Куда уходят эти люди сегодня?

— Да никуда! Проблема стоит сейчас очень остро, и она напрямую связана с показателем уровня преступности. В первую очередь, это жилищная проблема и, конечно, проблема трудоустройства. «Шлейф» судимостей препятствует официальному трудоутройству. У нас и другие категории жителей испытывают сложности при устройстве на работу, а осужденные тем более. Если говорить о жилищной проблеме, то надо отметить, что люди, которые попадают в центр адаптации, зачастую официально имеют жилье, которое, правда, как правило, принадлежит не только им, но еще и родственникам. Проблема в том, что люди не могут получить информацию, что происходит с этим жильем. В каком оно состоянии? Существует проблема непрозрачности информации.

Второй вариант: люди возвращаются, но, в связи с тем что все социальные связи уже утрачены, родственники их уже не принимают. Психологически семьям бывает трудно принять человека, несмотря на то, что он должен проживать на этой территории на законных основаниях. За те сроки, которые люди отбывают наказание, создаются новые семьи, рождаются дети и, конечно, появление постороннего человека для многих семей большая проблема. Они делают все для того, чтобы осложить его жизнь в квартире.

Если говорить прямо, образ жизни вернувшихся из мест лишения свободы не всегда устраивает проживающих там людей. Центры социальной адаптации, кризисные отделения должны помогать осужденному решать эти проблемы: либо способствовать тому, чтобы конфликт разрешить, либо оказывать юридическую помощь.

— Как обстоит ситуация с маневренным жильем и жильем социального найма?

— Отсутствие вообще жилья — эта самая большая проблема. У нас в абсолютном большинстве территорий маневренного жилья нет, временных социальных учреждений мало. В этом году предпринимаются некоторые меры, чтобы, помимо краевых учреждений, муниципальные районы взяли на себя функцию временного устройства людей. Но ситуация пока не улучшается. Какой-то шаг сделан, но проблема остается нерешенной.

— Откуда должны выделяться деньги на финансирование программ по строительству маневренного жилья? Кто должен решать эту проблему?

— Муниципалитеты в лице администрации поселения считают, что у них для этого нет ресурсов по определению. В основной массе поселения заявляют о том, что своих ресурсов недостаточно, и без поддержки других уровней власти они не обойдутся, но и при формировании краевых программ эта проблема в полной мере сегодня не учитывается.

Жилье социального найма есть, но не везде. А если есть, то очереди, как правило, слишком велики. Березники и Пермь ни рубля не закладывают в бюджет на жилье социального найма на те категории, за которые отвечают именно они. Ни краевой, ни федеральный уровень не отвечают за то, чтобы приобреталось или строилось жилье для малоимущих граждан и инвалидов. Есть лишь жилищные программы, которые предполагают переселение из аварийного и ветхого жилья. Пермь в этом году частично заложила в бюджет эти средства, но объем крайне мал.

— Насколько эффективной вы считаете работу центра социальной адаптации?

— Конечно, гостиницы нужны. И не только в Перми. Без жилья оказываются и вполне благополучные семьи. Погорельцы, например. Но, важно понимать, что социальная гостиница — это только крыша над головой. Иметь гостиницу — полдела. Важно, чтобы работающие специалисты были эффективны. Оценить эффективность сотрудника этого центра возможно, если есть возможность куда-то устроить вышедшего из его стен человека, а сотрудники центра не отвечают за эту часть своей работы.

Кроме того, есть множество психологических и правовых проблем. Нам принципиально важно, чтобы сегодня стандарт работы с такими людьми, попавшими в трудную жизненную ситуацию, был соответствующим. Работа (с неблагополучными людьми — Properm.ru) должна представлять цепочку взаимодействий. Если мы «окуклимся» в этом центре, не установив таких связей, которые были бы эффективны, то мы так и будем молотить конвейер людей, которым в результате некуда идти.

— Как быть с теми людьми, кто работать категорически не хочет, кто привык вести иждивенческий образ жизни?

— Очень серьезная проблема. Вы представляете, человек столько лет живет, когда за него решаются все вопросы организации жизни. Формируется стереотип, что кто-то что-то должен для него сделать. Так вот уровень квалификации должен быть такой, чтобы специалисты могли менять эту внутреннюю мотивацию. Поэтому я и говорю об уровне подготовки специалистов.

Нам нужна профессиональгная специализация людей. Возможно, это будет программа целевого проекта. Сейчас мы занимаемся организацией временного устройства людей, а если мы начнем ставить цель именно жизнеустройство человека, то и результаты будут совсем другие.

— Как ведется работа с осужденными сейчас? Что изменилось за последнее время?

— ГУФСИН провело двухлетние обучающие семинары другого подхода работы с условно осужденными. Сейчас в РФ готовится федеральный закон о системе пробации. Суть программы заключается в том, что в центре внимания именно осужденный, а вокруг него собрана целая команда из специалистов разного профиля. Реньше случалось так, что на такую службу нанимали даже студентов, которые попросту боялись подойти к заключенным.

Конкретно в Пермском крае мы уже сделали очень важный шаг. В прошлом году функции сопровождения осужденного отдавались частным фирмам, которые мы потом даже найти не могли. Когда приходили в фирму, специалистов просто не было. К нам поступали жалобы даже от самих осужденных на то, что сотрудники этих фирм ничего не делали, а лишь дублировали то, что делал ГУФСИН, то есть осуществляли контроль. Сейчас ответственность и саму организацию работы передали в социальную защиту.

Алгоритм возможных действий есть, поскольку нам удалось создать такую службу сопровождения по детям, попавшим в сложную жизненную ситуацию. Структуру мы уже создали, осталась методика.

Долгосрочная целевая программа «Профилактика правонарушений в Пермском крае на 2013–2016 годы» уже утверждена правительством Пермского края. Общая потребность финансирования из краевого бюджета составляет 333 млн рублей.

В экспериментальном плане сопровождение действует. Программой охвачены такие города, как: Березники, Чайковский, Лысьва, Чусовой, Пермь, Кунгур, Краснокамск и Пермский район. Правда в эксперимент пока попадает 670 человек из мест лишения свободы и пять тысяч условно осужденных. Для сравнения могу сказать, что освободилось у нас только за первый квартал 2013 года около двух тысяч человек, а условный срок получило 12000.