Инновации под судом. Пермского ученого судят по делу, где нет ущерба и реальных потерпевших

Компания «ЭКАТ» Александра Макарова принадлежит к редкому для Прикамья типу стартапов. Как и в случае с всемирно теперь известными теперь пермскими «Промоботом» или «Mакроскопом» в основе производства лежат научные идеи основателей. В первых вариантах робототехника и программирование, а у Макарова — химия и экология. «ЭКАТ» разрабатывает и делает установки очистки выбросов в атмосферу для промышленников нефтяников и газовиков. Идеи, материалы, агрегаты — только российские. В ситуации экономический санкций и внешнего давления производство для России не просто важное, а стратегическое.

Венчур ведет к преследованию?

Предпринимателя и ученого обвиняют в злоупотреблении полномочиями (ст. 201 УК РФ, до четырех лет заключения), причинении имущественного ущерба путём обмана или злоупотребления доверием (ст. 165 УК РФ — до пяти лет), присвоении и растрате (ст. 160 УК РФ — до 10 лет). Макаров и его адвокат Аркадий Иванов доказывают абсурдность обвинения, отсутствие какого-либо ущерба и реальных потерпевших. Канва обвинения: получив в инвестиционные партнеры 12 лет назад Пермский венчурный фонд, Александр Макаров якобы причинил ущерб бюджету в особо крупном размере. Другие статьи появились в деле позже и пошли «прицепом».

В 2007 году созданный пополам на средства региона и частные деньги Пермский венчурный фонд выбрал компанию «ЭКАТ» в качестве перспективного развивающегося партнера и через доверенного управляющего (ДУ) «Альянс-Инвестиции» купил 74,4% акций компании. Через 7 лет фонд и «Альянс-Инвестиции», у которых закончился срок реализации проекта, устроили распродажу активов, в том числе и акций ЗАО «ЭКАТ». Надвигающийся кризис резонно отпугивал покупателей, единственным претендентом на акции компании оказался сам Александр Макаров. По заключению Торгово-промышленной палаты, рыночная стоимость 59 акций составила 6 млн 59 тыс. рублей. Столько Макаров и заплатил. Меньше, чем в своем время за эти же акции заплатил «Альянс-Инвестиции» (27,2 млн рублей). Именно эту сделку следователи считают преступлением со стороны Александра Макарова: если выкупленный пакет оказался дешевле, чем в своё время была сумма инвестиций, то наносится ущерб бюджету.

Пять следователей несколько лет не обращали внимание на бумаги столь высокого уровня, что даже странно. Вот Министерство юстиции России объясняет, что никаких бюджетных денег здесь быть не может: «Учредители фонда не имеют имущественных прав в отношении созданного ими фонда и не отвечают по его обязательствам, а фонд не отвечает по обязательствам своих учредителей».

Вот юристам вторит Российское министерство экономики и развития: «…средства Фондов, находящиеся как на текущих, так и депозитных банковских счетах, являются их собственностью и не являются бюджетными». Добивает ситуацию разъяснение вице-премьера краевого правительства и министра промышленности региона Алексея Чибисова: «…бюджет Пермского края не является пайщиком закрытого паевого инвестиционного фонда особо рисковых (венчурных) инвестиций… (средства) были перечислены в Венчурный фонд в виде субвенций…. Получатели субвенций становятся собственниками переданных им средств». Точка. Нет в деле бюджетных средств.

Ущерб, которого нет

Но может быть хоть какой материальный ущерб все-таки причинен Макаровым? Министерство промышленности края, сам венчурный фонд и даже Центробанк России говорили лично или письменно: никакого ущерба не было и нет на данный момент. Мало того, Пермский венчурный фонд не один раз вкладывался в «ЭКАТ» и покупал акции предприятия напрямую, без посредников, например, в 2015-м году. Представитель фонда входил в число акционеров, в Совет директоров. Татьяна Платонова, будучи председателем Совета директоров «ЭКАТА» осенью 2018 года продлила контракт с Александром Макаровым как с генеральным директором предприятия. Оспариваемая следствием сделка, напомним, относилась к 2014-му году. За 4 года фонд неоднократно проверял деятельность предприятия, и как вы понимаете ни о каком ущербе или растрате не заявлял. Ирония в том, что сейчас Татьяна Платонова сидит в зале суда, потому что следователи посчитали фонд потерпевшим как раз в то время, когда она же была главным акционером.

И новый акционер «ЭКАТА» АО «СКТБ «Катализатор» из Новосибирска сообщило суду, что перед приобретением пакета акций была проведена глубокая проверка «ЭКАТа» фактически с момента её создания. Каких-либо нарушений выявлено не было, и сделка состоялась.То есть ущерба от деятельности Макарова нет. Но дело почему-то есть. Больше того, по разъяснениям Верховного суда РФ, подобные дела должны возбуждаться только по заявлению потерпевшей стороны, однако никаких заявлений на момент возбуждения уголовного дела не было.

В качестве примера: обвинение 53-летнего предпринимателя и актера Армена Бежаняна, известного по роли Арменки в сериале «Реальные пацаны». У Бежаняна в аренде были небольшие участки земли. Сроки договоров аренды продлили, потому что на земле были фундаменты будущих строений (летних домиков, бань). Следствие и районный суд сочли, что Бежанян намеренно обманул администрацию Осинского района и причинил бюджету ущерб в 311 тыс. рублей. Статья — как у Макарова — 165 УК РФ. Пермский краевой суд вынес решение в пользу актёра. Главная цитата из решения краевого суда: «…обязательным признаком объективной стороны этого преступления является причинение реального материального ущерба… вопреки требованиям ст. 165 УК РФ, судом не установлено, как того требует закон, нарушение прав потерпевшей стороны и причинение ей реального материального ущерба в виде упущенной выгоды, а лишь вероятность его причинения в будущем». Так вот, в деле Макарова, ровно, как и в деле Армена Бежаняна материальный ущерб не установлен.

За три года расследования по делу Макарова сменили пять следователей, трижды меняли обвинительное заключение, прокуратура дважды возвращала обвинение следствию. Но в третий раз, весной этого года, дело все-таки ушло в суд.

Суд да дело

Казалось бы, наличие объяснений и пояснений от властных, финансовых и экономических структур регионального и федерального уровня должно сильно упростить суду задачу и позволить ему тщательно и объективно разобраться в деле. Но на практике этого не происходит, адвокат подсудимого заявляет об "обвинительном уклоне".

Главным свидетелем обвинения по делу Александра Макарова стала его бывшая сотрудница, экс-финдиректор компании Анастасия Стрекаловская. Госпожу Стрекаловскую гендиректор Макаров в своё время поймал на «манипуляциях» с деньгами компании, вчинил ей гражданский иск о растрате и выиграл суд. Привлекать ее к делу не запрещено законом, но возможная предвзятость со стороны бывшего финдиректора лежит на поверхности.

Кроме того, суд почти полгода разбирал доводы обвинения не торопясь, вникая в каждую тонкость и деталь. Но после того, как обвинитель закончил представление доказательств и отказался вызывать оставшихся свидетелей, суд ускорился. Защите на обоснование своей позиции отвели всего три недели. При этом адвокат Макарова Аркадий Иванов указывает на нарушение прав на защиту: «…в нарушение принципов равноправия и состязательности, председательствующим было отказано защите в истребовании доказательств необходимых ей и которые могут быть истребованы исключительно по запросу суда. Так же председательствующим неоднократно отказано в предоставлении стороне защиты копии аудиозаписи протокола судебного заседания, с мотивировкой его не изготовления, несмотря на то, что аудио запись протокола ведется непосредственно в каждом судебном заседании».

Отдельно отметим, что защищающейся стороне запретили дополнительно изучить документы и жесткие диски, которые изъяли во время обыска несколько лет назад. Суд мотивировал отказ тем, что следствие эти доказательства уже изучило, а оснований не доверять следствию нет.
Из возражений на действия суда: «…Все указанные ходатайства стороны защиты, в том числе и ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору и о назначении повторной оценочной экспертизы, были рассмотрены судом без учета мнения потерпевших, которые как мы понимаем и не знают о заявленных защитой просьбах к суду».

Во время последнего судебного заседания подсудимый, будучи в тяжелом состоянии из-за развившегося на фоне стрессов заболеваний, объяснял гособвинителю различия в правовых статусах акционера, генерального директора и председателя совета директоров. Обвинение в свою очередь выясняло детали, имел ли право директор предприятия с миллионными оборотами заплатить за гостиницу своим подчиненным в служебной командировке, деньгами за которые он отчитался.

Итог на сегодняшний день: как и в самом начале истории в деле нет ни ущерба, ни реальных потерпевших. Александр Макаров выходит из больницы, уникальные научные разработки «ЭКАТА» могут уйти в другой регион (в связи со сменой акционера). При этом до сих пор не дано ответов на несколько вопросов: чьи интересы защищает обвинение если ущерб не заявлен ни в словах, ни в цифрах? Неужели это дело настолько для кого-то важно, что при отсутствии доказательств вины и состава преступления его все-таки нужно довести до конца? Какой смысл смолоть в муку здоровье и психику человека, чьи научные открытия могут добавить славы и мощи стране? Ответы могут быть даны (или нет) на ближайшем заседании 19 декабря.

Олег Русских для Properm.ru