Неожиданно удачный ремейк Аладдина

Для тех, кто не смотрел одноимённый мультфильм 1992 года или мультсериал по «Первому каналу» возможно история благородного воришки Аладдина и станет чем-то новым. Но сам образ волшебной лампы и джина стали настолько растиражированными и клишированными, что вряд ли кто-то из зрителей новой экранизации будет совсем не подготовлен. Вообще, чем больше Disney экранизирует собственную классику, тем лучше понимает потребности своей аудитории. Потому что с «Аладдином», который открывается той самой песней про «арабскую ночь…» авторы бьют в самое сердце ностальгирующих зрителей. И ведь их ни в чём не упрекнёшь. Песню исполняет герой с подходящими вокальными данными — Уилл Смит. Да и песня сразу задаёт настрой. Жаль только, что в большинстве российских кинотеатров зритель не услышит оригинальной звуковой дорожки. Но это не столь важно, ведь режиссёр (Гай Ричи), тщательно скрывающийся где-то в песках вокруг Аграбы, каким-то невероятным образом чередует простейший сюжет с песнями и красочными танцами не хуже, чем другой известный театральный режиссёр на новой сцене «Театра-Театра».

Продюсеры из Disney похоже только в «Аладдине» нащупали тот способ взаимодействия с режиссёрами, который позволяет им получать максимум интертейнмента и минимум авторского взгляда. И если недавний «Дамбо» Тима Бёртона был перегружен смыслами и был не похож ни на типичный фильм Disney, ни на один из фильмов Бёртона, то «Аладдин» похож именно на «Аладдина», на ту восточную сказку, которую от него не ждёшь получить. И уж чего от него точно не ждёшь, так это того, что там совсем нет того фирменного «уличного» стиля Гая Ричи, который все непременно ему припоминали в «Агентах А.Н. К.Л.» и «Мече короля Артура». Да, формально «Аладдин» — это история благородного воришки и в одной из первых сцен с невероятно талантливым новичком Мена Массуд (Аладдин) и обворожительной Наоми Скотт (Жасмин) мы действительно увидим, как они оба в привычном Ричи стиле спасаются бегством по улицам бережно воссозданного арабского города. Но дальше авторский стиль уступает место коммерческой машине Disney и растворяется где-то в песках также, как и пещера с волшебной лампой.

В современном Голливуде всё больше начинают понимать, что режиссёр — это в первую очередь исполнительская работа. Равно, как и актёр. Поэтому Disney так долго проводил кастинг на главные роли. Если с кандидатурой Джинни почти никаких сомнений не было, роль сразу предлагали Уиллу Смиту, то на роль Аладдина и Жасмин искали актёров не только поющих и танцующих, но ещё и с соответствующей родословной. Мена Массуд — уроженец Египта, а Наоми Скотт — певица с индийскими корнями. Таким образом расстановка сил постепенно меняется и теперь не личность актёра привлекает зрителя в залы, а сам проект. Также, например, как провалился уже упомянутый выше «Дамбо» или показала себя неутешительно «Алита: Боевой ангел». Но здесь справедливости ради, и Массуд, и Скотт, и Смит, и проникновенный злодей-визирь Марван Кензари на своих местах. Заслуга Ричи здесь была даже не в привнесении в фильм какого-то его стиля, а в том, чтобы все три составляющие (сюжет, песни, танцы) сработали, как мюзикл. И режиссёру это удалось. Когда начинаешь уставать от сюжета, герои начинают петь, когда музыки становится слишком много, они танцуют. А когда и это надоедает, то в сюжете образуется тот самый момент, который не может не вызвать ностальгическую улыбку. Особенно, если ты ещё и играл в видеоигру для SEGA и помнишь, как сложен был уровень, на котором нужно было сбежать из волшебной пещеры на ковре самолёте.

На первый взгляд наивная сказка, на самом деле имеет внутри очень важную мысль. Аладдин хоть и имеет три желания, мечтает о любви принцессы, той самой вещи, которую не купить. И этому Джинни учит и его, и зрителя. Отношения этих героев вообще отдельная история, так как между Массудом и Смитом даже с закрытыми глазами ощущается наимощнейшая химия. Джинни не упускает возможности по-доброму подшутить над Аладдином, а тот в свою очередь не забывает о своей плутовской натуре и благодаря этому даже сэкономит одно желание. Но в особенности любая сцена фильма расцветает с появлением Жасмин. Наоми Скотт в образе принцессы арабского города-государства величественна и одновременно трогательна настолько, что в одном из её финальных эпизодов-монологов-песен её хочется замедлить и растягивать этот момент до бесконечности.

Но Жасмин не просто слабая принцесса, ожидающая принца, но девушка, способная благодаря своим знаниям и опыту занять трон правителя Аграбы. К этому нас подводит не только расстановка сил в современном мире, но и события «Аладдина». И если уж молодой воришка способен понять ценность нематериальных вещей вроде любви, верности и дружбы, то и зрителю пора уяснить, что не звёздный актёрский состав делает фильм успешным, а искренняя и сильная идея внутри. И этого у истории про Аладдина не отнять.

Николай Гостюхин для Properm.ru