Ирина Горбунова: «Смысл быть пешками в чужой игре?»

— Ирина Викторовна, каково быть женщиной в политике, а особенно — в политике с конфликтной повесткой?

— Мне кажется, что в политике нет гендерного принципа, не существует большой разницы между мужчиной и женщиной. Другой вопрос, что у женщины есть традиционная обязанность — на женщине кроме работы лежит дом, семья, все, что считается у нас «женским». А когда ты сочетаешь две управленческие должности: директор школы и депутат, это забирает практически все время.

Это немножко обидно для близких: им может казаться, что ты отдаешь больше времени «чужим» детям в школе, «чужим» людям в округе. Но в жизни всегда так: самым близким людям достается меньше любви. Во всем остальном, я считаю, что разницы большой нет. Мы сегодня живем в мире, когда женщины и мужчины одинаково способны договариваться, быть эффективными, мы, может быть, даже более работоспособны и мотивированы на результат, чем мужчины. Делить нас по половому признаку, наверное, смысла нет.

— Но все же в наших представительных, законодательных органах власти женщин в разы меньше, чем мужчин.

— Это не наша, женская, недоработка. Это недоработка мужчин, которые даже и не пытаются изменить себя, мир, чтобы у политики появилось женское лицо, чтобы нас было хотя бы по числу поровну. Считается, видимо, что с мужчинами работать проще. Хотя я думаю, что это не очень правильно, потому что у социалки, у медицины, у образования — женское лицо, а это именно то, что важно людям. Может, я не так хорошо разбираюсь в промышленности, каких-то градостроительных моментах, но считаю, что социальная сфера на втором месте тоже быть не должна. Этот баланс должен быть соблюден.

— У вас это уже четвертый заход на выборы?

— Да, четвертый раз планирую избираться в Пермскую городскую Думу. Полноценный третий — в 2009 году это были довыборы на освободившийся после лишения депутатских полномочий Михаила Касимова.

— У вас вся ваша жизнь в политике сопровождается скандалами, конфликтами, какими-то громкими публикациями. Как в Перми говорят, «если Ирина Викторовна не участвует в скандалах, то она их притягивает». Что это за загадочный эффект? Правда, такая скандальная особа?

— Я, действительно, тот человек, который не будет тихо за спиной что-то решать, договариваться, я человек прямой. Но, мне кажется, мой такой яркий имидж, во-первых, связан с тем, что я избираюсь изначально в Мотовилихе, которая сама по себе исторически достаточно протестная. Во-вторых, в большей степени это связано с тем, что я зашла на округ оппозиционного политика.

Представьте себе, что вы идете избираться в том округе, где до тебя была активная оппозиционная повестка, ты новый человек в политики. Безусловно, что вся публичная ненависть, весь народный гнев и весь негатив выливаются на тебя. Там была и полуправда, и выдуманные истории о том, что Горбунова бъет бабушек и ест младенцев, были абсолютно придуманные истории. Но тогда я просто первый раз пришла в политику, много чего не понимала в этой жизни.

Соответственно, ситуация не сильно поменялась в 2011 году, когда борьба за депутатские мандаты была острая, кандидаты были готовы на разные провокации. Были встречи с избирателями, на которые приходили квакеры и пытались их сорвать. А в публичной плоскости, в СМИ, это подавалось все не совсем так, как было в реальности: ты пытаешься осадить человека, который ведет себя агрессивно, твои слова вырывают из контекста и ты выглядишь весьма неприглядно, если не знать, что происходило на самом деле.

Перед выборами в 2016 году, за год до них — снова спровоцированные конфликты. С 2015 года я уже начала работать в образовании, понятно, что это очень не простая сфера. Как везде, где работаешь с людьми, родителями, педагогами, у каждого из которых есть свой взгляд на мир.

Стандартная проблема, которая возникает при руководстве школой — это денежные средства, которые в достаточно большом количестве идут из бюджета на учреждения, в том числе привлеченные внебюджетные средства. Раньше родители самостоятельно создавали фонды, попечительские советы и сами инициировали сбор средств на то, что школа не могла финансировать из государственного бюджета. Но не всем это нравится, и возникают тема про «поборы». Такие истории есть в каждом учебном заведении, при желании можно вытащить в СМИ конфликт про любого руководителя школы.

Я горжусь 105-ой школой, которая стала Школой бизнеса и предпринимательства. Были конфликты? Были. Заведующая столовой в СМИ попыталась представить себя в качестве родительницы. Ее ребенок, действительно учился в этой школе. В тот момент, когда мы выявили, что для приготовления школьных обедов идут просроченные продукты, мне было предписано расстаться с таким подрядчиком. Со стороны подрядчика были угрозы всякого характера о том, что я испорчу репутацию, были длительные суды, которые бывшая подрядчица проиграла проиграны. Для меня было странно: ты же родительница, твой же ребенок здесь питается, почему так можно вести бизнес?

— Еще один конфликт. В 2011 году в самый разгар предвыборной кампании вы расстаетесь с «Единой Россией». Тоже такой, протестный шаг, зачем?

— Да, тогда я была руководителем исполкома Мотовилихинского отделения партия и руководством передо мной ставились конкретные задачи. Я уже говорила, что я человек прямой и не буду делть то, что противоречит моим убеждениям. В 2011 году перед выборами в законодательное собрание и гордуму мне была поставлена задача, что на праймериз должны победить конкретные кандидаты. Если помните, праймериз были другие — это было закрытое внутрипартийное голосование.

Мы уже говорили, что Мотовилиха — изначально протестна, даже внутри «Единой России». В результате когда я честно собрала первички и сказала: «От вас ждут, что вы проголосуете за таких-то кандидатов, но вы можете принимать собственное решение, я никого принуждать не буду». Людям, естественно, не понравилось, что за них все решили и они не пришли в день голосования — проголосовали ногами против.

По факту праймериз не состоялся, партийцы понимали, что это единственный способ проголосовать против тех, кого им навязали. Смысл быть пешками в чужой игре? С меня все равно потребовали протокол, что кандидатура выбрана, я отказалась. После этого мне предъявили нарушение регламента партийных праймериз и решили исключить из партии. Именно за то, что я отказалась участвовать в чьих-то «договорняках». Об этом я тоже нисколько не жалею. В таких праймериз я участвовать бы не стала ни в 2016 году, ни в 2021. Мне это не интересно. Потому что уже дважды я пошла самовыдвиженцем и выиграла в честной борьбе на выборах.

— Вы, с одной стороны, были исключены из партии, в другой стороны — не в протестной повестке? Так можно было?

— Вы еще спрашиваете, почему у меня в СМИ такой имидж. Заметьте, все скандалы, связанные со мной, появляются за год-полтора до новой предвыборной кампании.

Не смотря ни на что, никогда себя не ощущала в протесте. Я за то, что всегда нужно находить рациональные решения и договариваться. Обижаться и уходить в оппозиционные истории — это не мое. Я там себя не вижу. Для меня всегда приемлемы два варианта: как лидер общественного мнения на своей территории я вижу возможность избраться как независимый кандидат, и тут как решат сами люди, никто самовыдвижения не отменял. Это важно — не нести на себе бремя никакой другой партии, никаких других оппозиционных взглядов, тем более что они мне не близки ни в каком виде.

— Тем не менее, сейчас вы выдвинулись на праймериз от «Единой России», откуда были исключены. Нет противоречия?

— Нет. Во-первых, праймериз сейчас и праймериз десять лет назад — это абсолютно разные истории. Тогда внутрипартийное голосование проходило предсказуемо. Выдвигались «согласованные» кандидаты, за них голосовали конкретные люди. Это могли быть секретари первичных отделений, надежные представители от первичек, делегаты.

Сейчас прамериз открыты, в них может проголосовать любой желающий. Единственное ограничение — нужно быть зарегистрированным на «Госуслугах» и жить на территории округа кандидатов.

Это абсолютно новый формат проведения. Он действительно интересен с точки зрения того, что невозможно нарисовать протокол ограниченным кругом лиц, плюс голосовать могут все желающие — не обязательно члены партии. Мне самой интересно посмотреть, чем это закончится.

— Чтобы закончить эту тему, почему все-таки «Единая Россия»? Есть разница «Единой России» 10 лет назад и сегодня? Это одна и та же партия или разные партии?

— Почему «Единая Россия»? Да хотя бы потому что ни одна партия на сегодня праймериз не проводит. Второе — в той партии, которая была десять лет назад, я не захотела бы ни работать, ни участвовать в каких-либо процессах. Сейчас я вижу, что партия поменялась, партия обновилась, она не могла бы не обновиться — политическая конкуренция слишком высока в стране. Сегодня я вижу готовых к диалогу людей, понимающих в политические процессы, старающиеся объективно проводить подобные процедуры.

Я не ожидаю какой-то серьезной помощи для меня от партии, потому что я все равно считаю, что, если хочешь сделать хорошо, делай сам. Сегодня мне интересна пока процедура праймериза, потому что она объективна, потому что мне интересен этот опыт, то есть насколько люди готовы проголосовать за тебя фактически два раза. Никаких серьезных ожиданий с партией у меня не связано до тех пор, пока нет программы. Она будет чуть позже, как я понимаю, тогда будет видно, чем мы можем быть друг для друга полезны.

— Что случилось с вашим заявлением на праймериз в законодательное собрание? И не только с вашим, мы видим перед окончанием заявительной кампании «кандидатопад» — кто-то уходит с округов в списки от партии, кто-то отзывает заявления, кто-то меняет округа.

— После обсуждений в Единой России решили остановится пока на округе в городскую думу. Что касается других кандидатов, меняющих округа или уходящих с них, скорее всего это оценка своих сил. Посмотрели на конкурентов, пристрелялись к округу, оценили свои силы. Это же нормальное явление, это как раз и есть конкурентная борьба. Во-первых, процедура сейчас достаточно гибкая, пока ни к чему не обязывающая. Зарегистрировавшись в кандидаты в депутаты, ты уже не можешь поменять округ. Здесь как раз есть такие возможности. Я не могу, конечно, за всех сказать, но, скорее всего, это вопрос того, что увидели конкурентов, увидели какие-то другие округа для себя, если люди еще не работали. Соответственно, нет жесткой привязки к округу, поменять свою дислокацию абсолютно нормально, мне кажется.

— Есть какие-то планы на поддержку партии для работы в округе?

— Сейчас появилось много дополнительных программ, по которым можно существенно улучшить инфраструктуру социальную в округе. У нас строительство детской поликлиники не за горами. В 2022–2023 году мы ее получим. Надо построить детский садик на Садовом.

Я искренне надеюсь, что мы построим второй корпус лицея "Дельта" (ранее - лицея №9", чтобы дети в шаговой доступности могли попадать в лицей, потому что сегодня при прикреплении к гимназии еще трех домов, очень большая нагрузка идет на 135-ю школу, ходить туда не очень удобно. Мы тоже не можем принять всех желающих. Это зона конфликта, так или иначе. Я за то, что к гимназии надо прикреплять больше домов, нас надо расширять за счет строительства второго корпуса. У школы №135 надо строить второй корпус. Школу №133 надо на капремонт ставить. Вот эти вещи возможны по национальному проекту «Образование».

— Острый вопрос, а какие-то программы на обеспечение безопасности школ?

— Есть ли у нас финансирование, условно, держать взвод ОМОНа, чтобы территория каждой школы была охраняема? А нужно ли это? У меня есть общий чат с родителями. Мне в чат одна родительница написала после ситуации: «А вы можете гарантировать, что завтра я отправлю своего ребенка в школу, и все будет хорошо?» Я отвечаю честно, что все, что сегодня предписано надзорными органами, нами выполнено: высокое ограждение, охрана с тревожной кнопкой.

Например, в девятом лицее нет проблемы, что жители округа не могут зайти на территорию. тем более у нас есть стадион, уличные тренажеры. Все, кто идут на стадион, попадают по магнитным картам. У нас такое условие: заполняешь анкету с полными паспортными данными. Получаешь карту на вход и попадаешь на территорию. Бесплатно, но авторизовано. У нас огромное количество камер по периметру с распознаванием лиц. Мы сегодня можем проверить, что, если человек передал карту другому, мы ее отключаем. Получите карту — и ходите.

К сожалению, пришлось парировать многим родителям. Они пишут, что педагога сейчас нет, что сейчас уже люди, которые просто оказывают услугу. Зачем-то они пытаются донести это до своих детей. Я с ними в корне не согласна. Если бы мы просто выдавали услугу, дистант был бы для нас самым идеальным вариантом. Но дистантом были недовольны педагоги. Наши учителя — неравнодушные люди, которые на сегодняшний день не оказывают услугу. Мы любим детей, мы боремся за каждого ребенка. И объясняем родителям, для детей важно то, что могут дать мама и папа в союзе с педагогами. Мы должны найти самый лучший вариант решения всех задач и проблем, чтобы ребенок достиг результатов в учебе, в спорте, в жизни.