Дмитрий Матвеев, Минздрав: «Никому не интересно, сколько жизней спасают врачи. Всем интересны каверзы»

— Первый проект, с которым вы сегодня заходите в краевое правительство — это централизация лабораторных служб. Могли бы рассказать, с чем связана реформа лабораторных служб и что она даст жителям региона?

— На территории края сейчас работает больше 160 лабораторий. При этом их больше, чем самих юрлиц, так как в составе некоторых из них работает несколько лабораторий. За год в регионе жители делают порядка 70 млн тестов. Это в среднем на одного жителя получается 30 тестов в год.

Однако несмотря на такой объем тестов, большая часть из них до сих пор делается с использованием ручных методик, что способствует получению недостоверной информации. Так, например, в некоторых больницах забор крови осуществляется шприцами, из-за чего в крови разрушаются эритроциты и результаты оказываются недостоверны. Поэтому лаборатории вынуждены часто перепроверять друг друга.

Еще один минус — это недостаточность количества тестов более чем в половине больниц. Поэтому необходимо обеспечить единый подход к количеству и качеству проведения лабораторных исследований. В том числе, единый подход к забору биологического материала и качественному определению параметров. Для этого на местах нужно развертывать лаборатории с тестами, которые используются при оказании экстренной медицинской помощи. Производиться они должны непосредственно в стационарах. Все остальные анализы мы предлагаем забирать централизованно и дистанционно. То есть заборные пункты как работали близко к населению, так и будут, а вот плановые анализы могут направляться для изучения в централизованные лаборатории. Главное в данном случае — обеспечить соответствующее качество.

— Есть ли у проекта конкретные сроки исполнения?

— Концепция пока прорабатывается. Окончательных решений нет. И рассматривается несколько вариантов проведения централизации. Так, она может быть проведена по межрайонному принципу, либо проведена по типу трех магистральных лабораторий по секторальным принципам с учетом транспортной доступности. То есть в данном случае экстренные лаборатории предлагается оставить на местах, а плановые распределить по межрайонному принципу.

— То есть количество лабораторий в итоге уменьшится?

— Напротив, спектр услуг лабораторий расширится. И если раньше люди не могли многие анализы сдать в своей лаборатории, после централизации у них такая возможность появится.

— Это экономически выгодно?

— Да. Мы еще только приступаем к централизации, так как понимаем, что надо будет выстраивать систему логистически, потребуются бюджетные вложения. Предстоит подробно просчитать экономическую составляющую. И только потом приступать к ее реализации.
Стоит отметить, что централизация лабораторных служб — проект не новый и уже реализуется во многих регионах.

— Но у нас в отличие от других регионов, есть свои особенности. Территориальные, например.

— Я еще раз говорю о том, что все изменения будут просчитываться с учетом транспортной доступности. Мы же понимаем, за какой период времени необходимо довезти биоматериал. И за четыре часа мы можем доехать с любого конца Пермского края.

— Где появятся опорные лабораторные пункты?

— Пока о реализации говорить преждевременно. После совещания с губернатором будем принимать конкретные решения и по опорным пунктам, и схеме централизации.

— Лаборатории после централизации станут отдельными юрлицами?

— Да. Но все еще будет зависеть от концепции. Если за основу возьмем концепцию мелкой централизации, тогда их оставят в составе комплексных больничных учреждений. А если концепция предполагает крупную централизацию — появятся диагностические базы.

— Будет ли в дальнейшем к работе лабораторных служб привлекаться бизнес? «Лабдиагностика» или «МедЛабЭкспресс»?

— Отдать все только в частные руки сегодня точно нельзя. Поэтому мы разработаем схему реализации, а потом уже будем решать, будут ли к управлению лабораториями привлекаться негосударственные предприятия. У нас нет аллергии на бизнес, но есть понимание, что все отдавать частникам нельзя, так как должна быть страхующая площадка и конкуренция.

— Как сегодня разрешается ситуация в краевом перинатальном центре, где в последнее время зафиксированы как минимум два нарушения при оказании медпомощи роженицам?

— У нас есть определенные претензии к работе перинатального центра. Это первое. Второе — мы должны окончательно провести все экспертизы, по случаям, которые были зафиксированы, но с участием федеральных коллег. Министерства здравоохранения РФ, федерального медцентра им. Кулакова. Они помогут нам разобраться в сложившейся ситуации. После того, как мы получим заключение по всем этим случаям, я не исключаю, что по перинатальному центру будут приняты соответствующие кадровые решения.

— На мой взгляд, ситуация в школе №127 вскрыла проблему неоказания медпомощи психбольным в регионе. Так, на ул. Революции в Перми психбольницу в свое время закрыли. Обещали построить новый корпус на Банной горе, но его до сих пор нет.

— Если так рассуждать, то по логике получается, что психиатрическая помощь сегодня не оказывается не только в Пермском крае, но и во всей стране, так как нападения происходили и в других регионах. На мой взгляд, анализ показал, что это проблема не медицинская, а социально-педагогическая. Есть проблемы с сайтами, соцсетями, семейным воспитанием. У ребенка из-за проблем в семье происходит социальная дезадаптация. И увеличив психиатров в два раза, или увеличив количество коек, мы проблему не решим. Так как во всем мире психиатрия работает по принципу не удержания больных на койке, а их социализации.

— На самом деле вопрос появился после рекомендаций, опубликованных уполномоченным по правам ребенка в Пермском крае Светланой Денисовой, на странице в Facebook о необходимости оказания психиатрической помощи детям и подросткам.

— В данном случае анализ происходил с другой позиции. По действующему законодательству до исполнения ребенком 15 лет решение о его лечении принимает родитель, а после этого сам подросток. И в связи с этими событиями обсуждалась возможность повышения этого возраста до 18 лет, но в то же время мы разговаривали со специалистами- психиатрами и пришли к выводу, что иногда ребенка проще уговорить на лечение, чем его родителей. И в практике есть такие случаи, когда родители отказывались от лечения ребенка, а он потом совершал преступление.

— Должность министра здравоохранения считается чуть ли не расстрельной в Пермском крае. Три министра сменились за последние три года. Как вы оцениваете свои шансы на этом посту?

— Вы понимаете, что министерство здравоохранения не работает отдельно от краевого правительства и губернатора. Губернатор и правительство всегда были единой командой. Если начинаются какие-то проблемы в команде, то появляются проблемы и в работе. Поэтому не могу сказать, с какой целью министры менялись до этого.
Но если говорить о медицине в целом, то эта сфера — объект пристального внимания. Жизнь начинается и заканчивается с медицины. И те проблемы, которые в ней есть, копятся годами. Решить их за один день невозможно. И у людей складывается ощущение, что все плохо и плохо.
Поэтому наша задача — поэтапно двигаться, смотреть, где что улучшить. Но еще раз говорю, мне бы хотелось, чтобы население изменило свое отношение к медицине. Сейчас она стала у нас похожа на сферу услуг. Как общепит, или парикмахерские. Все нам должны и бесплатно. Врач не имеет права на отпуск, обед, выходные. И меня как пациента должны принять в течение пяти минут, так как я этого хочу. И все нам обязаны! Плюс ситуацию накаляют СМИ. Когда у нас произошла пересадка почки, об этом за неделю было восемь материалов, а когда упало 20 см штукатурки с потолка в одной из больниц, в течение двух часов было 19 публикаций.

— Массовый психоз?

— Это не психоз. Это погоня за сенсациями. Никому не интересно, что-то позитивное. Никому не интересно, сколько жизней спасают врачи. Всем интересны каверзы. Вот кто-то написал статью о том, как хорошо развита хирургическая служба в детской краевой больнице, где всех пострадавших детей в школе №127 сразу прооперировали? Как сработала офтальмологическая служба?

— Может быть, потому что врачи журналистов боятся?

— И правильно боятся. Потому что они ждут от вас чего? Подвоха! То тараканов кто-то где-то сфотографирует, то что-то еще. В Пермском крае есть определенные проблемы, связанные с организацией медпомощи. Когда первый уровень практически денег лишили, из-за чего медучреждениям пришлось выживать. Нам теперь лишь надо скорректировать и дальше развивать это направление. Есть маттехбаза, ресурсы, люди, просто все это надо развивать. Но первое — что бросилось в глаза — это то, что все больницы в регионе живут собственной жизнью. Они принципиально выстроили забор вокруг своего медучреждения и не хотят знать соседей. А по большому счету, они должны объединить усилия и научиться взаимодействовать друг с другом.

Елена Лодыгина для Properm.ru