Posted 26 марта 2020,, 03:00

Published 26 марта 2020,, 03:00

Modified 2 марта 2023,, 16:14

Updated 2 марта 2023,, 16:14

Пермячка в разгар эпидемии жила в Китае. А теперь вернулась и стала патриоткой

Пермячка в разгар эпидемии жила в Китае. А теперь вернулась и стала патриоткой

26 марта 2020, 03:00
Ольга Седурина
Фото: Ирина Молокотина для Properm.ru
Алена в январе-феврале 2020 года, в самый пик эпидемии, работала по контракту в Китае. Сейчас она вернулась домой, больше двух недель провела на самоизоляции и уверена, что после всего произошедшего стала патриоткой России. О том, как жил Китай в дни эпидемии и что сказали Алене в российских больницах — в ее интервью Properm.ru.

— Алена, расскажите, как вы оказались в эпицентре событий, откуда узнали про эпидемию?

— Новости о коронавирусе появились после русского нового года — в начале января. Мы не приняли это всерьез: всякие бывают болезни. Я жила в Китае на тот момент пять месяцев. Сразу после китайского нового года, он был 22 января, всех закрыли на карантин: все организации, все кафе. Людям сказали, не выходить из дома. В основном вирус развивался в Ухани, в других провинциях случаев заражения не было.

Я жила в промышленном и университетском городе Сянтань. Там очень много студентов из разных стран мира учится. Им всем сказали, не приезжать, не возвращаться с каникул, побыть в своей стране, пока не разрешится ситуация.

Мы видели в новостях, что число заразившихся росло в прогрессии. Мы переживали, боялись, сидели дома. Сколько я смотрела Instagram знакомых из Китая, они показывали пустые полки, пустые магазины — большие гипермаркеты, где людей и еды не было, нас это не коснулось.

Мы, русские, любим хлеб, китайцы не привыкли к хлебу, но он продается у них сладковатый и необычный для русских. Когда началась ситуация с коронавирусом, весь хлеб съели — с полок смели. В целом ажиотажа в магазинах не было, гречку с полок не сносили как в России.

Бизнес стал погибать, ведь выходить на работу людям запретили. Китайцы просили в социальных сетях, писали генсеку компартии Си Цзиньпину, чтобы он открыл хотя бы некоторые заводы и можно было работать. Надо и семью кормить, зарабатывать самим предприятиям.

По улицам все ходили в масках. Но я не видела, чтобы люди сильно переживали, в конвульсиях никто не бился. Вот друзья из России писали, переживали, спрашивали: «А что, действительно, у вас люди в судорогах падают на улицах? » Не было такого. Все спокойно ходили за продуктами, но гуляли меньше, на улицах было немного народу.

Тех, кто ходил без маски, отправляли в полицию, им выписывали штраф, размера я не знаю. Полиция вылавливала таких, уводила. В каждом дворе, в каждом магазине на входе и выходе проверяли тепловизором температуру тела. Делали только один въезд во двор, там стоял один охранник с тепловизором. Все остальные дороги были перекрыты.

Конечно, масок не хватало. Мы заходили в одну аптеку, чтобы купить маски, они начали прямо там уже сами шить, потому что нехватка, из марли: делают на лицо небольшой квадратик и на уши.

У меня есть подозрение, что производство тех масок, которые мы покупали, российское. Сейчас меня русские просят, чтобы я им привозила. Даже самые простые маски стоят сейчас 2 юаня на заводе. На наши деньги это уже около 21 рубля.

Но маски в Китае носят и без эпидемии, из-за экологических проблем — в городах стоит смог, много заводов. Когда я прожила там три месяца, у меня начала скапливаться мокрота в легких, поэтому я купила себе маску и ходила в ней. После этого стало дышаться легче. Они у них всякие красивые: из хлопка со всякими рисунками, там есть мода на маски, шьют детские и взрослые. Когда началась ситуация с коронавирусом, начали везде в продаже маски сметать.

— Приходилось сталкиваться в Китае с медициной? Как там организована помощь заболевшим?

— У них вся медицина платная и очень дорогая, но все анализы, связанные с коронавирусом, они принимали бесплатно. Я не знаю, быстро это все делают, или нет — не ходила, не сдавала.

Они очень хорошо подготовились. У них в магазинах везде с тепловизорами стояли. Мы видели, как большой стоматологический кабинет переделали в кабинет для больных коронавирусом. Там стояли койки, полочка с мазями и маленькими баночками.

Стоматологические кабинеты расположены на первых этажах жилых домов вдоль проспектов. У них все стеклянное: окна, двери. Даже если это стоматологический кабинет, ты можешь увидеть, как там зубы лечат. Все открыто.

— Советским китайцам нечего скрывать.

— И эти же открытые пространства они переделали в койко-места для инфицированных. Но сколько раз за месяц мы там проходили, ни одного больного не увидели. Но в феврале в китайских соцсетях начали выкладывать информацию о врачах, что им тяжело. Появилось видео, где зараженные прямо плевали, слюной мазали стены, перила, чихали на людей. У них, видимо, что-то срабатывает в голове: почему я должен один болеть? Полицейские их вычисляли, ловили, забирали сразу же в полицию. Некоторые облизывали кнопки лифтов — в соцсетях есть записи с камер видеонаблюдения.

— Сейчас переписываетесь с китайскими друзьями?

— Да, рассказывают, что у них еще закрыты многие предприятия, многие не работают. Китайские друзья мне пишут: «Не могли бы вы найти ткань для масок?» Китайцы сейчас шьют маски для Европы, а ткань закупают в России.

Сложно было находиться взаперти дома. Ты не понимаешь, что происходит вокруг. У нас не было телевизора. Всю информацию мы брали из интернета. В основном, русские новости, по-китайски мы много не понимали. Сложно находиться взаперти и в неведении. Там все жилые дома с решетками на окнах, от этого особенно некомфортно.

Я многое выкладывала из Китая в Instagram, про всю ситуацию, дублировала то, что писали китайцы для русских. И вдруг он перестал работать. Я читала в «Вичате» у них, что китайское правительство начало блокировать сеть, чтобы не распространялась информация о коронавирусе, к уголовной ответственности привлекали за ложную информацию.

— А во время эпидемии они относились как-то по-другому к иностранцам или нет?

— Я думаю, что более настороженно. У меня было такое ощущение, что они боятся, что человек из другой страны, не дай бог, заразится. Для них плохо, что причиной этому станет Китай. Когда мы к ним подходили, они всегда маски надевали.

Они очень странные: не снимают обувь дома, просто обрызгивают спиртом из пульверизатора. Китайцы могут спокойно, что очень противно, плеваться, чихать, чавкать, публично и громко. Они любят всякую гадость есть. Мы наблюдали: они едят собак, ослов. Один раз мы сидели дома и услышали, что идут по улице, в гонг бьют. Выглядываем в окно, смотрим: осла ведут, на нем гонг. Думаю, может, это просто рекламная акция, а они привлекали внимание, что они сегодня будут есть свеженького осла, ребята, приходите. Рядом с рестораном могут стоять живые гуси, их тоже можно съесть.

Один раз в магазине наблюдали: мужчина достает рыбу из аквариума, берет ее, и об пол головой, чтобы она умерла, а затем кладет в пакет.

— А вы чем питались?

— Овощи. Мы ели картошку, капусту покупали. Обычная еда у них вся есть. Мы даже нашли гречку. Гречка стоит 600 рублей за 1 кг. Пшено мы нашли. В принципе, там можно выжить. Русскую колбасу в интернете можно заказать, хлеб, свеклу. Можно заказать селедку консервированную.

— Как в Китае относятся к русским?

— Они очень любят русских. Каждый, кто ни проходил, девочки, мальчики, говорили: «Русская? », — «Да», — «Мы вас так любим. Владимир Путин вообще клевый. Он самый сильный мужчина». Они постоянно говорят о дружбе, о том, что Путин очень сильный стратег, очень хороший руководитель, что у него большое сильное сердце. Они говорят, что он такой же, как Мао Цзэдун. Когда про Путина китайцы говорят, они делают два больших пальца вверх.

— Почему вы решили уехать, контракт к тому моменту закончился или из-за эпидемии?

— Сначала мы подумали, что неделя пройдет, и карантин закончится. Карантин не закончился, число заболевших начало увеличиваться. Мы сказали нашим коллегам в Китае: «Нам нечего здесь делать, вам на наше пребывание тоже незачем деньги тратить». Нам оплачивали жилье по условиям контракта, продукты покупали. Нам говорят: «Давайте подождем еще. Я боюсь, если вы сейчас поедете, вы в аэропорте подцепите какую-нибудь заразу, заболеете». Поэтому мы ждали месяц, уехали только в конце февраля.

— Какие были во время изоляции ощущения?

— Неизвестность. Больше всего информации я получала от своих родственников и друзей. Изнутри я не замечала, что настолько масштабная катастрофа. Люди спокойны, ничего не происходит, все живут своей жизнью. Мне звонит папа, говорит: «Что у тебя там происходит? Едь домой». Начала смотреть новости. В новостях пишут много всего страшного. Подумала, что надо какие-то официальные сайты смотреть, чтобы понять что делать, зашла на сайт посольства.

Когда мы купили билеты в Россию и должны были лететь через Москву, я позвонила в наше посольство, чтобы уточнить информацию, потому что везде писали о двухнедельном карантине. Когда я позвонила, молодой человек взял трубку. Я говорю: «Здравствуйте, поясните, пожалуйста, ситуацию по поводу карантина по прилету в Москву из Китая» — «Все написано в наших соцсетях», — и бросил трубку. Захожу на сайт посмотреть информацию, но, так как китайский интернет очень плохо работал, я не смогла ни один документ прочитать.

Из-за этого мы не смогли узнать, что отменили наш рейс из Гуанчжоу. Осталось очень мало рейсов, которые летят в Россию из Китая, и мы пробыли двое суток в Гуанчжоу.
В сам город мы не заезжали, мы были на территории около аэропорта. И очень удивились поведению людей: вообще живут спокойно, многие ходили без масок. У них были открыты все магазины, даже запрещенные рынки, где есть свежие овощи и мясо. Они ничего не боялись.

— Доехали до аэропорта. Что происходило там?

— В самом аэропорту Гуанчжоу соблюдены все меры предосторожности. Они обрабатывали каждые полчаса — час все пространства антисептиками, все сотрудники в противоэпидемических изолирующих костюмах, в перчатках, в масках. Везде надписи, чтобы люди постоянно мыли руки.
В аэропорту всем раздают анкету, где необходимо написать, откуда ты прибыл, где ты был в течение 14 дней, был ли ты в городе Ухань, контактировал ли с человеком оттуда, есть ли у тебя симптомы. Так же было в аэропорте в Москве. Когда мы прилетели, дали анкету заполнить, где были, какой период, куда летим, на чем летим. На выходе в Шереметьево берут анализ. У нас брали анализ слизистой носа и слизистой полости рта.

— В самолете были только русские или нет?

— Что меня удивило, в самолете были не только русские, были китайцы. Им запретили въезжать в Россию для проживания, но транзитом они могли пролетать.
Нас уже в Москве разделили: они были транзитом, ушли в одну сторону. Я не знаю, были ли проверки или нет. Мы летели транзитом в другие города, нас проверяли. Еще какие-то иностранцы были, не только русские.

— Как встречали в Москве?

— Они в костюмах белых в масках, перчатках, очень много людей. Стоят антисептические жидкости. Я спросила у мужчины: «Можно я воспользуюсь?», — «Да, можно». Нам не разрешали снимать маски. Я очень устала от этих масок, в них очень душно. В Гуанчжоу, когда мы прилетели, было уже 28 градусов, эти маски нагревают все лицо, в перчатках ходишь — хочется все снять. Они мне говорили, что пока не снимать, вокруг много китайского народа. Я говорила, что я была в Китае, поэтому мне не страшно.

Я услышала там, что Шереметьево выделили 22 млн (возможно, в новостях было), чтобы они провели всю компанию по встрече людей из Китая, чтобы проводить все обследования.

— А что было дальше? В Перми как-то встречали? Приглашали на прием к врачу?

— В аэропорту Перми рейс из Москвы даже на тепловизоре не проверяли. Ты выходишь, спокойно идешь. В Москве тебя проверяют везде: на вход в самолет, выход из самолета, а в Перми нет.

В Москве мне не сказали ничего по поводу того, что надо позвонить врачу, возможно, в инфекционку, возможно, врач сам приедет, возможно, ему дадут информацию обо мне, что я прилетела, что взяли анализ. Никто это не объяснял, никто не пришел ко мне. Я так просидела дома две недели, никто не пришел.

Я сама уже начала звонить, пришла к врачу в поликлинику, спросила, где можно направление на анализы, потому что сейчас все болеют — запись к врачу за три недели. Я подхожу, а мне говорят: «А мы что можем сделать? Если вы не болеете, зачем вы к нам обращаетесь? Идите в инфекционку, возьмите номер телефона». Хорошо, позвонила туда. Говорю: «Приехала из Китая две недели назад, хочу сдать анализы. Вдруг все-таки болею», — «Нет симптомов, две недели карантина прошли, молодцы, дома посидели, значит, вам не нужно сдавать анализы».

— Что изменилось после возвращения?

— Я стала патриоткой. Я поняла, что Россия — родной дом, очень важно быть в месте, где люди вокруг тебя, сросшиеся с тобой корнями. У тебя с ними одинаковые обычаи, быт, нрав, воспитание, которое складывается веками. Сложно жить в другой стране. У них другие привычки.
Но сама эта ситуация не страшна. Я не почувствовала страха. В какой-то момент я начала думать, что это все-таки фальсификация какая-то, что это политики играют, потому что начался этот обвал рынка, повышение доллара и евро. Я не увидела ни одного сильно больного человека. Все было спокойно.

"