«Милосердие» — поповское слово. Почему наказание подростка из Чердынского района выглядит чрезмерным?

Логику событий пока можно выстроить только по весьма ограниченным заметкам моих коллег и пресс-релизам силовиков. Но суть есть и в них. Итак, в селе Бондюг Чердынского района жил ребенок с возможным психическим расстройством. О том, что мальчик «проблемный», как вы понимаете, знали все: родители, учителя, врачи, одноклассники. Только Минздрав и Минсоц про ребенка ничего, похоже, не знали. Во всяком случае, его не лечили. Зато, судя по обмолвкам, от души травили в школе. И вот, больной несовершеннолетний подросток попадает в некое колумбайн-сообщество в сетях, а у себя в школьной тетради пишет про свою же школу: «Достать деньги, достать оружие, сделать СВУ, выждать момент, убить минимум 50 человек». Страшно? Еще бы. После Керченской трагедии и нападения в пермской школе №127 — страшно вдвойне.

Родители узнают о записях или увлечениях ребенка, куда-то обращаются, потом об этом узнают ФСБ и МВД, начинается расследование. Подростка отправляют к психиатрам, лечат, потом признают вменяемым, и он идет под следствие. Здесь очень важный момент: мы везде читаем, что его лечили, значит, врачи поставили какой-то диагноз, но суть его, конечно неизвестна. Итак подростка лечат, а после лечения признают вменяемым. Ну а дальше, следствие, суд и три года воспитательной колонии в приговоре.

И вот здесь-то проблема. Причем не одна. Первая касается «вилок» нашего законодательства. Я поговорил с двумя адвокатами по уголовным делам, и они дали две противоположные трактовки ситуации, оговорившись, конечно, что полную картину составить не могут из-за ограниченности информации. Одна трактовка: «В п. 6 и п. 6.1 ст. 88 УК РФ, описывающих ситуации, по которым несовершеннолетнему назначается наказание с реальным сроком лишения свободы, нет категории «приготовление к преступлению». Речь в ст. 88 идет только о совершенных преступлениях». Грубо говоря, по этому варианту ему можно не назначать реальный срок.

Но есть другая трактовка: «поскольку готовилось особо тяжкое преступление за приготовление, к которому может быть назначено наказание до половины срока/размера максимального наказания за преступление предусмотренного соответствующей статьей (в данном случае ч. 2, ст. 105 УК РФ), обвинение по смыслу применило этот подход к наказанию подростка, поскольку за реальное преступление ему был бы положен реальный срок заключения». Подчеркну, это две абсолютно правовые позиции, пусть и очень разные. Прокуратура обосновывала обвинение на одной из них, судья эту позицию поддержала, назначив при том меньшее наказание, чем предлагало обвинение. Приговор в законную силу не вступил, возможны аппеляции.

А если смотреть не с юридической точки зрения, то и вовсе тяжко. Подросток действительно имел те самые, страшные по последствиям, преступные намерения. И согласно УК заслуживает серьезного наказания. Но это ребенок. И, судя по всему, психически больной ребенок. Все свои намерения описывал, до того, как его начали лечить. А потом, когда парень выздоровел (временно или навсегда — неизвестно) — его наказали на три года заключения в колонии, за намерения, которые он имел, когда был душевнобольным (если действительно был поставлен такой диагноз). Не наоборот, а именно в таком порядке.

Понимаете, если бы это хотя был взрослый, еще можно было бы понять ситуацию: виноват, хотя бы потому, что не лечился. Но как ребенка можно делать единственным ответственным в такой ситуации, я не очень понимаю? Взрослые «запустили» его, не лечили, а когда больной подросток оступился, спихнули всю вину на него, сделали «крайним». Хотя взрослые должны были отвечать за его поступки, как минимум, в равной мере. Уверен, нам много расскажут про отсутствие в селе Бондюг квалифицированных врачей и детских психологов. Это будет правда, которая никого не может оправдать.

По идее, мальчика надо лечить, потом долго реабилитировать, социализировать и возвращать в общество, потому что его болезнь — точно не приговор, в отличие от приговора суда. Но давайте скажем откровенно: взрослое «общество» не сумело вовремя распознать проблему и сейчас решило ее простым способом, не глядя на возраст и состояние. Гуманным способом, лет двести назад просто утопили бы. Ну, а то, что проблему не решили, а только отложили, так про это не думают. Но через три года проблема вернется, здоровее и добрее мальчик вряд ли станет.

И напоследок. Биография американского математика и нобелевского лауреата Джона Нэша стала всемирно известной после оскароносного фильма «Игры разума». Нэш жил с параноидальной шизофренией и боролся с болезнью до самой гибели в автокатастрофе в возрасте 87 лет. Как он говорил, минимум дважды ему спасло жизнь милосердие его жены. Но в Прикамье «милосердие» — поповское слово.